Самопознание как метод исследования архетипов

Изучение архетипических представлений, согласно К. Юнгу, связано не столько со стремлением найти образец или социальную модель для подражания в мифах или сказках (это было бы слишком просто!), но и с необходимостью познать себя: «Необходимо познать самого себя, чтобы тем самым знать, кто ты есть, - по­этому за узкой дверью мы обнаруживаем безграничную ширь...»^[473].

методов познания как Запада, так и Востока есть свои достоинства и недостатки и поэтому, они по отдельности являются лишь половинчатым знанием, которое, в ко­нечном итоге, может и должно объединиться в рамках единой теории.

Отсюда следует, что интегральное исследование архетипов предполагает, как анализ образов и форм культуры - например, мифов и сказок - («поскольку бессо­знательное есть духовная матрица, оно по своей природе является творящим нача­лом, месторождением форм мышления...

В диссертации мы исходим из того, что в процессе восприятия архетипов и, тем более, при попытке внедрения их мифологических образов в жизнь, особое зна­чение приобретает не просто накопление знаний, но и воспитание нравственных ка­честв, внутренней культуры, формирование творческого подхода к архетипам с учё­том всего многообразия и неоднозначности жизненных ситуаций. В связи с этим пе­ред наукой встает вопрос о важности изучения содержательного наполнения архе­типов, а также зависимости между внутренними факторами психологической при­роды и их проявлением в объективном окружающем нас мире^[480].

На наш взгляд, осмысление архетипического в нас может генерировать в со­временном человеке творческий процесс его духовного самопознания, ведущего как к пониманию смысла жизни, так и к самосозиданию личности самой себя^[481]. Об этом писали, собственно, и К. Юнг^[482] и М. Элиаде, которые указывали на необходимость

выйти из автоматического, бессознательного проживания реальности, чтобы изме­нить «историю современных людей, где история предстает предначертанной колеей, в которой мы бессильны что-либо изменить^[483].

На необходимость и возможности самосовершенствования и трансформации глубинных слоев психики в сверхразум указывал и Ауробиндо, который в самом начале своих исследований делал попытку соединить восточные и западные методы познания архетипов культуры. В итоге, Ауробиндо не только развил учение об эво­люции сознания, но и считал его важнейшим методологическим ключом для форми­рования философии новой эпохи^[484]. В частности, Ауробиндо исходил из гипотезы о том, что сверхсознательное изначально «снизошло» в самую темноту бессознатель­ных областей и находится там в зачаточных формах подобно семенам. Такое нис­хождение открыло возможность для эволюции и создало сам фундамент развития человечества, в котором, по мнению философа, в «свернутом» состоянии ожидают своего раскрытия семена сверхсознания.

Человек, таким образом, рассматривается Ауробиндо как существо, способ­ное превратить эволюцию в сознательный процесс, быть не объектом слепых эволю­ционных сил природы, но субъектом, способным превзойти то, что он собой сейчас представляет: завоевать планы сверхразума и, одновременно с этим, раскрыть по­тенциал сферы бессознательного, что, по мнению философа, способно привести че­ловечество к трансформации^[486]. Реализация этого, согласно Ауробиндо, становится возможной благодаря свойственному восточной философии методу самоисследова- ния архетипов собственного сознания (включая его бессознательные и трансцен­дентные уровни). На Западе этот метод чаще всего называется методом интроспек­

ции. Нужно сказать, что метод интроспекции в своеобразных модификациях встре­чается не только в теории психологии, но и в рамках западной, а также отечествен­ной философии. Ярким тому примером, на наш взгляд, является «антропологическое богословие» И.А. Несмелова и предложенный им метод, ставящий при познании на первый план внутренний опыт^[487], который, согласно И.А. Несмелову, является веду­щим основанием и подлинным смыслом философии познания.

В наше время, в связи с появлением информационных технологий, меняющих в корне основы социальной жизни (например, возникают новые социальные инсти­туты и типы социальных взаимодействий), в связи с качественными изменениями в области научных достижений биологии и медицины ученые говорят об особой ста­дии космической эволюции^[488] или «антропологическом повороте»^[489] и появлении сверхчеловека - «постчеловека»^[490], для которого будут характерны иные этика и мо- раль^[491], новое понимание ценностей^[492] и целей человеческой истории. Как емко от­метил академик Г.

Об этом говорил и П.С. Гуревич: «Мы являемся свидетелями пересмотра традици­онных представлений о таких фундаментальных понятиях философии, как жизнь, разум, человек, природа, существование»^[493].

Так, представители трансгуманизма утверждают, что изменение биологиче­ских свойств человеческого тела способно привести к формированию новых челове­ческих качеств характера и социальных взаимоотношений: «структура нашего со­знания и наша культура была бы иной, если бы иной была система естественных и искусственных органов нашего тела»^[494]. Всё чаще в западной науке всплывают ар­хетипические идеи о бессмертии человека. В этих поисках, как правило, говорят о совершенной иной парадигме современного развития и о том, что все идеалы и кон­цепции прошлого безвозвратно устаревают для человека XXI в.

С этим в корне не соглашаются представители трансперсональной психоло­гии^[495], утверждающие, что, наоборот, все самое лучшее, на что способен человек уже было им создано в прошлом и наша задача состоит лишь в том, чтобы раскодировать знания, оставленные нам предками. Об этом писал, в частности, и К. Ясперс, отме­чая, что лучшее в человеческой культуре было создано одновременно на различных континентах в «осевое время истории» и после этого человечество лишь эксплуати­рует те открытия, которые были сделаны в тот период^[496]. В современном мире, как отмечал К. Юнг, «удивительное развитие науки и техники было уравновешено, с другой стороны, поразительной утратой мудрости и интроспекции»^[497]; в другом ме­сте он пишет о том, что: «.современная установка - это горделивый взгляд на про­шлое как на тьму предрассудков, средневековья и первобытного легковерия, это за­бвение того, что сама эта установка опирается на всю прошлую жизнь - нижние этажи, на которых покоится небоскреб рационального сознания. Без этих нижних

этажей наш ум повис бы в воздухе. Подлинная история развития человеческого со­знания хранится не в ученых книгах, она хранится в психической организации каж­дого из нас... Мы устанавливаем что-либо о вселенной ровно настолько, насколько это позволяет нам наша психическая организация»^[498].

Несмотря на радикальность подхода К. Юнга, нам тем не менее сложно не согласиться с тем, что необходимо соотнесение быстроразвивающегося научного прогресса с уровнем развития самого человека, для которого так же, как и тысячи лет назад, характерны те же психоэмоциональные состояния (например, гнев, злость, жажда насилия). В этом смысле эволюция основных средств производства и соци­альной организации общества ушли намного вперед, в то время как природа чело­века изменилась незначительно. В связи с этим И.Т. Фролов, в рамках личностно­ориентированных концепций, предложил сочетать в единстве три компонента в че­ловеке: природное, социальное и духовное^[499], где природное связано с возможно­стями биологического совершенствования, духовное - представляет тот образ- идеал, который неосознанно уже содержится в коллективном сознании и его необ­ходимо распознать, а социальное - это возможность проявления этого скрытого иде­ала в рамках действительной социальной жизни. Главным принципом при таком взгляде становится приоритет общечеловеческих ценностей, согласно которому ре­шение глобальных проблем зависит от изменения человеческих качеств^[500]. Из этого следует, что одной из задач современного общества становится поиск образа-идеала, присутствующего в коллективном бессознательном или «сверхознательном» чело­вечества.

В настоящее время много пишут о самых разнообразных формах и подходах к поиску новых человеческих идеалов, о создании новой парадигмы развития чело- века^[501]. При этом уже принято говорить о совершенствовании человека с помощью биомедицины, через имплантацию в тело электронных чипов, медицинское влияние

на психологические свойства человека и пр. и всё больше забывают о традиционных способах терапии, нацеленных на обретение человеком жизнеутверждающих смыс­лов и ценностей, терапии, связанной с внутренними психологическими процессами в человеке, с развитием, в первую очередь, его сознания, следствием чего и стано­вится возможность достижения подлинного индивидуального, социального или об­щечеловеческого прогресса.

Актуальным является изучение тех идеалов и ценностей, которые уже нахо­дятся в коллективном сознании и «в свёрнутом виде представляют собой образы бу­дущего состояния человека и общества, совокупность тех характеристик, к которым человек стремится»^[502]. Таким образом, даже если речь идет о новой философии, ее фундамент, на наш взгляд, так или иначе лежит в архетипической сфере.

Если раньше индивид искал вдохновение в образах и концептах культуры, то сегодня он отказывается от всего накопленного человечеством наследия и от его мо­рали. Вместе с тем «человечность человека» (термин М. Хайдеггера^[503]), как высший идеал гуманизма, представляет собой зрелое сознание, саму квинтэссенцию мораль­ного сознания и всегда ориентирует на некий абсолютный идеал. Как сформулиро­вал С.А. Нижников, «без морали и совести нет человека как духовного существа»^[504].

Очень тревожным, на наш взгляд, является тот факт, что современному чело­веку кажется гораздо более удобным и простым внедрить в себя некий чип или воз­действовать на определенные зоны коры головного мозга, чем через собственные усилия и увеличение своей осознанности попытаться прийти к тем же результатам. И в этом смысле любая точная наука в своих попытках скальпелем хирурга перекро­ить человека должна опираться на глубинные духовные константы человеческого сознания, иначе она рискует создать франкенштейна.

На наш взгляд, в мифологии, древних текстах, былинах, легендах, сказках со­держится след архетипического, через распознавание которого в себе мы обнаружи­ваем способ индивидуальной и коллективной трансформации. Мы используем эти инструменты как мост или «дверь» для того, чтобы проникнуть в область архетипи­ческого. Не понимая, каким образом происходит этот процесс, какими факторами он

обусловлен и как человеческая психика на него откликается, человек рискует по­пасть в ловушку собственного невежества. Как справедливо отмечает А.Е. Торчинов - путь к подлинной свободе человека находится в самопознании^[505]. В то же самое время осознание архетипических смыслов способно не только оказывать влияние на наш выбор стиля жизни и поведения, но может коренным образом модифицировать, в том числе, личностные качества и сам принцип восприятия реальности^[506].

Каждая жизненная ситуация, отмеченная ореолом победы «над собой» или «над обстоятельствами», над собственным невежеством или дурными привычками, даёт человеку то внутреннее ощущение вдохновения, невероятной веры в себя и свои силы, которые часто становятся итогом трансформационного процесса. Каж­дый раз, ощущая в себе этот невероятный эмоциональный подъем, человек стано­вится всегда больше, чем он есть в своей обычной жизни: слесарь, премьер-министр, водитель, все они могут оказаться в «пограничной ситуации»: человек, «стоя на краю гибели, способен, пережив это, стать другим»^[507]. С другой стороны, пережива­ние архетипического - это не всегда состояние кризиса, бывает и так, что человек подходит к нему постепенно в процессе духовного роста. В частности, именно такой постепенный и в то же время осознанный процесс восхождения к планам сверхраз­ума предлагал, например, Ауробиндо в книге «Жизнь Божественная»^[508].

Саморазвитие человека, таким образом, может происходить с помощью тех инструментов и методов, которые предлагает восточная философия или западная аналитическая психология. Оба философских взгляда сходятся в том, что ценности, содержательно наполняющие мифы и сказки, являются не только «хранителями ар­хетипического», но и указывают на те состояния и смыслы, которые могут быть пе­режиты человеком как живой опыт. Как отмечал К. Юнг,- «тяга к вечным образцам

нормальна, для того они и существуют; они должны привлекать, убеждать, очаро­вывать, потрясать. Они созданы из материала откровения и отображают первона­чальный образ божества»^[509]. Духовный архетип в своей сущности интегрирует по­добные образцы и транслирует их, пробуждая в личности движение к саморазвитию: «В Западной культуре таковы символы Прометея и затем Христа; в Индии - Брах- мана-Атмана; в Китае - Дао и т.д. Из таких символов - архетипов культур, лежащих в основании последних, развертывается затем и религия, и искусство, и философ­ский дискурс»^[510]. Поэтому в своих попытках совершить эволюционный скачок, со­временный человек, на наш взгляд, не просто не должен игнорировать эти образы, символы и заложенные в них смыслы - он и не смог бы этого сделать, поскольку уже изначально ими обусловлен.

Так, Ауробиндо указывал на то, что истинной философией является опыт и обобщение^[511], на это указывал и Р. Формэн^[512], - то есть переживание извечной уже изначально существующей Истины как субъективной реальности, где мышление лишь идет «по следам», оставленным сознанием и, в конечном итоге, обнаруживает ту живую реальность, которая эти следы оставила, переживает такую встречу на своем опыте^[513]. В этом смысле духовное преобразование нашего бытия естественно и гармонично включает в себя синтез индивидуального и коллективного аспектов, где архетипы, составляющие основу коллективного, развёртываются лишь в инди­видуальном переживании.

В настоящее время западная наука, изучая символы прошлого, больше иссле­дует сами следы архетипического. Однако ряд специалистов не останавливается просто на описании и систематизации архетипов: продвигаясь всё дальше, они от­крываются для переживания архетипической реальности в себе и готовы открыть

этот опыт для других. «Если человек в своей повседневной жизни проявляет любовь, добро и красоту, значит, через его поступки в истории развёртывается архетип»^[514].

Точная наука, ведомая разумом самых разных представителей нашего обще­ства, сегодня недостаточно уделяет внимание скрытым психологическим феноме­нам человеческой жизни и потому способна совершить ряд фатальных ошибок. Вот как об этом пишет К. Юнг: «В нашем сознании мы господа над самими собой; нам кажется, будто мы и есть «факторы». Но стоит только шагнуть сквозь дверь. и мы с ужасом обнаруживаем, что мы сами есть объект влияния каких-то «факторов». Знать об этом в высшей степени малоприятно: ничто так не разочаровывает, как об­наружение собственной недостаточности»^[515]. Но именно такое обнаружение, на наш взгляд, способно привести к подлинной трансформации. Движение личности - от полубессознательного образа жизни к осознанию своей целостности, - является глав­ным мотивом юнгианского подхода, в этом также состоит и глубинная философия Ауробиндо. Если личность осознаёт архетипические сюжеты в своей жизни, она од­новременно с этим обретает и силу, и радость жизни, и способность выйти из-под влияния шаблонных коллективных установок и стереотипов и «объять Бога во всех его аспектах и за их пределами»^[516].

Таким образом, архетипы приближают нас к возможности осознанного про­живания своего бытия и к реализации того, что Э. Гидденс обозначил термином «жизненная политика»: возможность выбора предпочитаемого стиля жизни, свобода осуществлять свои жизненные устремления.^[517] И хотя отдельно взятый человек сам по себе не властен над результатами совокупной общественной деятельности, в рам­ках своей индивидуальности он всегда обладает свободой выбора^[518]. Именно этот выбор конституирует его как личность, множество выборов множества личностей в конечном итоге и образуют то, что мы называем общественной жизнью.

Учитывая, что фактически человек сознательно или подсознательно стре­мится к поиску своей идентичности, которая позволила бы ему оптимально реали­зоваться и выстроить своё социальное будущее, реализовать потенции собственной природы, нам представляется, что этот индивидуальный поиск своего пути всегда происходит в рамках и внутри определенного группового контура. Архетипы кол­лективного сознания (включающего как области «бессознательного», так и «сверх­сознательного») задают общий вектор человеческого развития, который в том или ином поколении, культуре, на определённом историческом этапе приобретает свои характерные формы, образы и жизненные смыслы. Таким образом, стремление че­ловека «превзойти себя» и любой поиск форм самосовершенствования так или иначе оказывается связан с реальностью коллективного сознания, которое является ката­лизатором для проявления определённого спектра жизненных сценариев.

Можно сделать вывод о том, что интегральное или целостное осмысление ар­хетипической реальности вновь, как и на «заре человеческой истории» остается на сегодняшний день актуальным. Всё больше людей (и не только из научной среды) задаются вопросом о возможности найти основополагающее ядро-матрицу челове­ческой жизни. Вновь философия устремляет свое внимание на осмысление устойчи­вых ориентиров как для отдельного индивида, так и для развития всего общества.

Мифы, легенды, сказки содержат в себе архетипы, которые мы можем назвать инструментами развития (или упорядочивания хаоса) как в рамках индивидуальной, так и в коллективной жизни. В каждом архетипе заключена колоссальная энергия и, исследуя архетипическое, устремляясь к воплощению в своей жизни высших ценно­стей, мы своего рода «входим в контакт» или подключаемся к энергии архетипа, что «запускает» в человеке определенный механизм развития, духовного роста. Архе­типы, таким образом, «оживают» в нас благодаря нашей деятельности. Говоря об образах и символах архетипов, не важно, идет ли речь о сказочном герое или реаль­ной исторической личности, благодаря их описаниям, через узнавание, мы можем распознать в себе то, что в итоге способно привести нас к глубокой трансформации. Образы архетипов оказываются для нас глубоко небезразличными, эмоционально затрагивают нас, вовлекают, захватывают и, одновременно с этим, экзистенциально наполняют, «ибо истину Духа нужно не просто осмыслить, но воплотить в жизнь»^[519].

Из сказанного можно сделать вывод о том, что методология изучения архети­пов, систематизация уже имеющихся исследований архетипического, приближает нас к пониманию глубинной сущности самого человека. То есть научные поиски даже в эпоху прогресса высоких технологий невозможны без внимания к глубинной психологической природы человека. Несмотря на развитие глобального общества и технический прогресс, люди всё так же агрессивны, не удовлетворены своей жиз­нью, как и на заре развития человеческой цивилизации. К проблемам прошлого у человечества добавляются еще современная экзистенциальная неудовлетворен­ность, коллективная апатия и утрата смысла жизни. Приходится констатировать, что истинный прогресс и эволюция возможны, на наш взгляд, не столько в совершен­ствовании внешнего образа жизни современного человека, сколько в самосозидании человеком самого себя через более глубокий и системный взгляд на скрытые в нём духовные начала. Осознание этого и объективирование, в том числе посредством исследования мифологической реальности и сказочных сюжетов, не говоря уже о философско-понятийном осмыслении, способно открыть нам доступ к подлинному совершенству человеческой природы. Архетипы, таким образом, становятся инстру­ментом или выражением процесса самопознания личности. Изучая первичные архе­типы, лежащие в основе жизнедеятельности людей, человек приобретает возмож­ность превратить эволюцию в сознательный процесс.